Проповедь в 3-ю, Крестопоклонную, неделю Великого поста.

Время Великого поста в богослужебных текстаx и творениях Святых Отцов называется «поприщем». Например, «Приспе ныне, введеся подвигов время, поста поприще»[1]. Пост часто сравнивается с тем путем, который проделал Божий народ, выйдя из египетского рабства. И у всех православных христиан в дни Великого поста та же духовная цель — освободиться от рабства диаволу и собственным страстям, достичь блаженства и вечного покоя в Царствии Божием, которое для нас и есть Земля Обетованная, обещанная Христом.

Изнесенный для поклонения Честный Крест Господень (Дар собору архиеп. Пантелеимона Рудыка). Варваринский кафедральный собор Патриарших приходов. Эдмонтон. Канада.

Во время длительного странствования народа еврейского по пустыне Бог оказывал ему благодатную помощь через разные чудесные знамения, воспитывал в нем веру и благочестие, готовил к вхождению во Святую землю. В Крестопоклонную неделю остановим наше внимание на некоторых чудесных знамениях, которые, по учению Церкви, являются ветхозаветными прообразами Честного Креста Господнего.

Первый пробраз креста — древо, вложенное в горький источник Мерра (Исход 15, 22-27). Главным испытанием евреев в пустыне на пути к свободе было отсутствие воды, точнее, ее горечь. Следуя за столпом облачным, Моисей повел народ израильский почти прямо на юг по берегу Чермного моря, воды которого виднелись в миле по правую руку от них. Вокруг же лежала безжизненная пустыня, которая называлась «Сур» («стена»), ибо простираясь непосредственно перед Египтом, она охраняла его границы. Шествие становилось тоскливым, а скудные запасы воды подошли к концу. Радость от освобождения из плена и чудесного перехода через Чермном море у бывших рабов медленно пропадала.

На третий день пути в местности Мерра народ Божий нашел воду, но, смешанная с минеральными солями, она была горька и совершенно непригодна для питья. Жажда была нестерпимой. Что делать? С горьким разочарованием и ропотом народ обрушился на Моисея. Когда Моисей возопил ко Господу, Бог показал ему древо, которое следовало бросить в источник. После этого вода стала пригодной для питья.

Это древо, превратившее горькую воду в сладкую, прообразовало собой благодатную силу Христова креста, обратившего горечь человеческих страданий и смерти в вечную сладость богопричастной жизни искупленного людского рода. Древо (1 Пет. 2, 24) превратило воды смерти в воду Жизни, и пред этим древом люди, пившие воду, радостно падали ниц, благодаря Бога. Нам наша жизнь и время поста кажутся часто тяжелыми и горькими. Но если мы в нашу жизнь поместим крест Христов, то он укрепит нас, сделает жизнь более радостной и благодатной.

Господь Бог желает исцелить Свой народ точно так же, как Моисей исцелил воду. Но, чтобы это случилось, нужно соблюдать Его законы – точь-в-точь исполнять всё, что Он говорит, и перестать роптать! Если мы выполним все эти условия, то нечего опасаться.

«Течет ли из одного отверстия источника (Христа) сладкая и горькая [вода]?» – спрашивал апостол Иаков (Иак. 3, 11), отлично зная ответ на свой риторический вопрос. Горькие (источник Мерра) воды осуждения Бога Вседержителя изменились в сладость Его благодати, которая никогда не обратится опять в горечь до тех пор, пока люди, призванные из рабства, не пренебрегут Древом, сотворившим это чудо.

Второй прообраз креста — молитва пророка Моисея с воздетыми руками во время нападения Амаликитян (Амалика) (Исход 17, 8-16). Амаликитяне, грубые и безжалостные потомки Исава, решили завоевать Божий народ. По совету Ангела Господня, Моисей назначает энергичного Иисуса Навина командиром и приказывает ему собрать войско. Сам же он в сопровождении ближайшего родственника престарелого Ора[2] и своего брата Аарона, поднялся на возвышающийся над лагерем небольшой холм, дабы оттуда молить Бога о помощи Его народу. Моисей стоял, возведя свои руки к небу, одной рукой при этом сжимая жезл Божий, который стал знаком спасения и Небесной помощи, – и обозревал поле боя. Пока он находился в таком положении, дела у Израиля шли хорошо. Враг, будучи намного опытнее в сражениях, чем недавние египетские рабы, удивлялся, почему не получилось сразу опрокинуть ряды израильские…

Однако со временем Моисею все труднее стало возносить свои молитвы – его руки «отяжелели». Он позволил себе немного отдохнуть от беспрерывного моления… и вскоре с ужасом заметил, что успех сражения перешел на сторону врага. Тогда Аарон и Ор нашли неподалеку камень, на который Моисей присел и поднял к небесам руки. Рядом по бокам стали два его сомолитвенника и соратника, которые вдвоем поддерживали эти святые руки, пока внизу продолжалось сражение. Пораженные удивительными мужеством и решительностью пустынных странников, амаликитяне потеряли всякую силу и уверенность…

Эта история говорит не только о том, что у нас всегда должен быть Посредник, Который, — «будучи всегда жив», — может «ходатайствовать» о нас; повествует она также иносказательно и о молитвенном предстательстве за нас Богородицы и сонма святых Божиих угодников. «Не потому только, — говорит святой Иустин Философ, — народ одерживал победу, что Моисей молился, но и потому, что в то время, как имя Иисуса было во главе битвы, сам он, Моисей, делал знамение креста».

Силы греха хотели помешать исполнению воли Божией по движению народа к свободе. Хотя народ храбро сражался до захождения солнца, однако победа досталось ему лишь благодаря непрерывному ходатайству Пророка, возносимому с камня. Моление Моисея имело силу ещё и потому, что камень, на котором он сидел с поднятыми руками, был как бы жертвенником, на коем возносится постоянная и соборная молитва о помощи в борьбе со грехом до тех пор, пока земля не будет по-настоящему унаследована. Апостол Павел, имея ввиду это важное событие чудесной победы, напоминает нам: «Итак, укрепите опустившиеся руки и ослабевшие колени» (Евр.12,12).

«Образоваше Моисей тя на горе врагов на убиение, кресте: мы же воображаем тя сердцем, и зряще тя, и поклоняющеся, побеждаем враги безплотныя силою твоею»[3]. Духовные потомки Исава – наши страсти – всё так же мешают нам, Новому Израилю, наследовать духовную землю, обетованную Самим Христом. Мы можем победить их лишь в том случае, если мы обратимся в молитве к Богу, могущему спасти нас, когда мы будем сражаться под руководством Вождя и Начальника нашего спасения Иисуса Христа. Мы должны начинать день с молитвы — и тогда у нас будет на все хватать времени, у нас будут силы побеждать искушения лукавого и собственные греховные страсти. Молитва, сопровождаемая крестным знамением, приобретает великую силу. Церковный писатель II века Тертуллиан говорит, что христиане изображают знамение креста на своем челе при начале каждого нового дела, при каждом новом состоянии, например, когда входят в дом или выходят из него, когда одеваются, когда садятся за стол, когда отходят ко сну…

Апостол Павел призывает и всех нас молиться таким же образом, как молился Моисей, поднимая свои руки: «Желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1 Тим. 2, 8). Молитва – тяжелое дело. Даже святой Павел нуждался в молитве о самом себе и своем деле апостольства. Количество мест, где говорится об этом, впечатляющее (1Фес. 5,25; 2Фес. 3,1; Фил. 22; Кол. 4,3,12; Еф. 6,18,19; Рим. 15,30; 2Кор. 1,11; Флп. 1,19)! Если человек помогает нести крест другим людям, молится о тех, кто терпит бедствия, то намного легче становится и его собственный крест. В самые главные моменты на Божественной литургии священник молится перед престолом именно таким образом — поднимая вверх свои руки. В таком же виде изображаются на иконах молящиеся Богоматерь (напр, иконы «Оранта» и «Знамение») и святые в чине «Деисус»[4]. Своими молитвами и мы должны в эти моменты усиливать и поддерживать молитвы нашего духовенства.

Третий прообраз — медный змей (Числ, 21, 4 — 9). На 39-м году путешествия народ начал «малодушествовать на пути» (буквально с еврейского, «потерял терпение»). В это время люди направили свои стопы в обратном направлении и все дальше и дальше стали уходить от Обетованной земли. И опять мятеж – открытая хула на Бога и едкая критика своего начальника, Моисея: «Моисей, ты виновен в том, что вывел нас из Египта. И теперь нас ничего не ожидает, кроме мучительной смерти. Вода на исходе, что же касается еды, то есть нечего, кроме этой ненавистной манны, которой все уже давно сыты по горло». Отчаяние и неповиновение народа – образ безнадежности погрязшего во грехах человечества.

Прежде их ропот удовлетворялся тем, что им давалось желаемое (как, например, в гл. 20,11). Теперь же Ангел Господень тоже был «сыт по горло» их всегдашним недовольством, а потому и «вознегодовал» на них (Евр. 3, 10,17), дав им в воздаяние, вместо удовлетворения похоти, ядовитых змей[5]. Они за эти годы встречали много змей (Втор. 8, 15), ибо это нормальное явление в пустыне. Теперь же от этих извивающихся тварей не было спасения. Некуда было деться от страданий и смерти. Смерть приходит по воле Божией, как воздаяние за грех. Она не приходит к грешникам сразу, однако змеиный укус делает ее неотвратимой. И, как в раю, она приходит через змея.

В тревоге народ снова обратился к Моисею с воплем спасительного покаяния: «Мы согрешили. Прости наш мятежный дух и помолись Богу о нас. Помоги! Спаси нас от этой змеиной язвы!» Народ признал, «согрешили мы», а это самое главное для искупления. Они вновь возложили свои надежды на Богом избранного начальника. Неспособные возносить моления сами, они просят об этом своего ходатая.

И Моисей, с широко открытой душой, в состоянии, которое редко покидало его, исполнил просимое. И сказал Господь Моисею: «сделай медного змея и выставь его на знамя, и если ужалит змей какого-либо человека, ужаленный, взглянув на него, останется жив» (ст. 8).

Евреи находились в Салмоне (гл. 33, 41), недалеко от места, которое сегодня называется «Копи царя Соломона» (медными рудниками), а потому быстро сделать медного змея не представляло труда. Очевидно, что эта задача была поручена Веселеилу, чьи выдающиеся способности были доказаны еще во время создания скинии (Исх. 35, 30). Что представляло собою «знамя», на котором был помещен медный змий? Правильнее всего думать, что оно имело такой вид: к вертикальному, более длинному брусу, на некотором расстоянии от его верхнего конца, прикреплялся брус горизонтальный, более короткий. На таком «знамени» было более удобно поместить изогнутого змия. Но в таком случае это знамя имело форму креста, отличавшегося от креста Голгофского только тем, что брусья были значительно тоньше и брус горизонтальный был значительно короче.

Медный змей, которого пророк Моисей вознес в пустыне во время нападения ядовитых змей – это змей, скованный в металл, неживой змей, змей, который не может вредить. То, что было выставлено на знамени, было «в подобии плоти греховной», но не отравленное ядом ее. Змей на знамени говорил о том, что враг рода человеческого мертв! Выставлено то, что ранее приносило смерть, а теперь – жизнь. Духовный змей — то есть первородный грех — был умервщлен Христом именно на кресте. Может быть, знамя было поднято вне стана (Евр. 13, 12-13).

С этой минуты для ужаленного израильтянина смертельный яд становился безвредным. Но для этого была необходима вера, проявляемая на деле! Исцеление приходило только тогда, когда ужаленный смотрел на знамя[6]. Надо было перевести свой взгляд на сделанное из меди и прикрепленное к дереву изваяние змея. Надо было потрудиться и выйти из своего шатра, чтобы найти место, откуда было видно этого медного змея на знамени. Послушание слову Божию исцеляло подверженных смерти. Змеи не пропали, укусы и боль, связанная с ними, тоже. Но появилась уверенность в том, что ни жало, ни яд уже больше не будут причинять необратимого вреда.

В Новом Завете Христос говорит: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 14-15). Из слов «так ДОЛЖНО» вытекают два важных вывода: без воскресения не было бы возможно человеческое спасение, и именно так Бог спасает грешников. Уясняя подробности прообраза, блаж. Феодорит замечает: «Как медный змей был изображением змиев, но не имел змеиного яда; так и Единородный Сын имел человеческое тело, но не имел греховной скверны. Как угрызаемые змиями, взирая на медного змея, получали спасение. Так и уязвляемые грехом, несомненно веруя в Спасителя нашего Иисуса Христа, оказываются победителями смерти, приобретая вечную жизнь»[7]. Христос, когда на кресте сказал: «Совершилось!», сковал силу диавола и все наши грехи. Он стал спасать, когда был «вознесен» (Ин. 12, 32: «Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе»). Путь Христа на Небо и наш путь к Христу лежат через крест: «Как Моисей вознес змею в пустыне…».

Благодаря кресту побеждена смерть. Благодаря кресту мы снова входим в рай, к Богу, как об этом поётся в кондаке этого воскресенья: «Не к тому пламенное оружие хранит врат Едемских: на тыя бо найде преславный соуз — Древо крестное; смертное жало и адова победа прогнася, предстал бо еси, Спасе мой, вопия сущим во аде: «Внидите паки в рай»»[8].

История Ветхого Завета, святоотеческое учение и опыт православных подвижников показывают, что Крест Христов является источником исцелений и изменяет горечь нашей жизни, он прогоняет демонов, через него верующему подается спасение от греха и вечной смерти. Однако сила, которая действует через крест, не является какой-то автономной силой, присущей кресту как таковому. Через крест действует сила и любовь Божия. Крест – не только свидетельство величайшей любви, но и величайшего смирения. Крест – Жертвенник, на котором совершилось спасение рода человеческого. Поклоняясь кресту, мы кланяемся совершившемуся на нем подвигу Жертвенной Любви. Аминь.

[1] В переводе на современный язык этот текст звучит так: «Наступило ныне время учреждения состязаний – поста дистанция (букв. στάδιον – стадион») . Тропарь первой песни трипеснца понедельника Первой седмицы.

[2] По мнению Иосифа Флавия, упоминаемый в ст. 10-м, Ор есть одно и то же лицо с Ором, дедом известного художника, строителя скинии Веселеила и сыном Халева из колена Иудина. Иудейское предание называет его мужем сестры Моисеевой Мариам. Насколько правильна еврейская традиция, сказать довольно трудно. Но она в достаточной мере объясняет тот факт, почему Моисей избирает в данном случае Ора; вместе с Аароном он — его ближайший родственник.

[3] 3-й тропарь 3-й песни канона на утрени среды 4-й седмицы Великого поста.

[4] Греч. δέησις (деисис)— прошение, моление.

[5] «Послал Господь на них ядовитых (срафим — буквально «обжигающих») змеев».

[6] То же в Зах. 12, 10: «… они воззрят на Него, Которого пронзили».

[7] Блаж. Феодорит. Толк. на кн. Числ, вопр. 38.

[8] Крест как запор на райских дверях затем, чтобы не допустить туда смерть. Текст кондака в переводе на русский: «Пламенный меч больше не охраняет райские двери: на их место пришел [новый] удивительный запор (замок) — Древо креста ; жало смерти и адова победа упразднились, когда Ты, Спаситель мой, появился, восклицая узникам ада: «Войдите снова в рай!». 

При составлении использован труд: Никонов В., проф. Ветхозаветние прообразы креста Господня в церковных песнопениях. // Журнал Московской Патриархии. 1953, №9 (сентябрь), с. 39-43. http://archive.jmp.ru/page/index/195309529.html

Е. Иов. Реджайна. 15 марта 2015г.