Священномученик за единство Русской Церкви и молитвенный предстатель за Православие в Галицкой Руси (к 100-летию мученичества митрополита Киевского и Галицкого Владимира; убиен 7 февраля 1918 г.)

Митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский; 1848—1918), Священноархимандрит Киево-Печерской лавры

Один из первых новомучеников Российских – митрополит Владимир (в миру — Василий Богоявленский; 1848—1918) — родился 1 января 1848 г. в с. Малые Моршки Моршанского уезда Тамбовской губ. в семье священника Никифора. Высшее духовное образование он получил в Киевской духовной академии, которую закончил с отличием в 1874 году. Годы жизни и учебы в Киеве, «втором Иерусалиме», как тогда его называли, «колыбели христианства Святой Руси», явились той благодатной почвой, на которой со временем расцвели духовные и просветительские дары Святителя.  После смерти супруги он принимает монашеский постриг с именем Крестителя Руси равноапостольного князя Владимира. С 1915 г. Владыка был на древней Киевской кафедре и его Святительский титул «Киевский и Галицкий», как и всех его предшественников, с древних времен, включал в себя и наименование «Галицкий». На основании этого представляется совершенно обоснованным включение этого Священномученика в Собор Галицких Святых. Во Львовской епархии, на границе с Волынью, уже построен в древнерусском стиле храм в его честь (г. Броды).

Обладая от рождения скромностью и мягким характером, в вопросах защиты чистоты православной веры и Церкви владыка Владимир проявлял несокрушимую силу воли следовать церковным канонам, абсолютную бескомпромиссность, до готовности «положить душу свою». Эти качества и послужили источником духовных и нравственных сил, которые помогли перенести те огромные испытания, которые пришлось ему пережить в течение 14 лет управления Московской епархией, трех лет управления Петроградской епархией и, особенно, на Киевской кафедре. Протопресвитер Георгий Шавельский, бывший членом Синода в предреволюционные годы, находясь в эмиграции, так оценил его: «Благочестивый и скромный, добрый, простой, честный и прямой…». Вспоминая о Священномученике, митротолит Евлогий (Георгиевский) в Париже написал: «Митрополит Владимир был старец чистейшей, прекрасной души. Застенчивый, непоказной, незлобивый, необыкновенно кроткий, он всегда безропотно принимал испытания, которые выпадали на его долю».

С ноября 1912 г. до конца осени 1915 г. святитель Владимир, всегда имея доброе и милосердное сердце, тогда в должности митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, стал одним из двух почетных председателей Комитета помощи голодающим в Червонной Руси. В 1913 г., когда Прикарпатье, находившееся в Австро-Венгерской стране, постиг голод, во Львове был образован Русский Спасательный комитет. В октябре 1913 г. Комитет обратился за помощью к населению России с воззванием «Вопль из русской Галиции». На этот призыв сразу же откликнулось Правление Галицко-Русского благотворительного общества во главе с председателем графом В.А.Бобринским (1867-1927), и в ноябре был образован в Петербурге в рамках Общества Комитет помощи голодающим в Червонной Руси. Среди членов Комитета был также и влиятельный в Петрограде, бывший ректор Духовной академии, архиепископ Финляндский и Выборгский Сергий (Страгородский), будущий патриарх.¹ По ходатайству Галицко-Русского благотворительного общества министр Внутренних дел² разрешил сбор пожертвований по всей стране, а Священный Синод установил, чтобы пожертвования собирали по воскресным дням во всех церквах Российской Империи. К 1 мая 1914 г. голодающим было направлено более ста тысяч рублей.³

19 апреля 1915 г. святитель Владимир (Богоявленский) вместе с бывшим Алтайским миссионером святителем Макарием (Парвицким-Невским; 1835-1926), митрополитом Московским и Коломенским (1912-1917), в сослужении настоятеля священномученика Философа Орнатского (1860-ок.30.10.1918) в Казанском соборе Санкт-Петербурга по приглашению Галицко-Русского Благотворительного общества возглавил торжественное служение Литургии и благодарственный молебен в память взятия 9 (22) марта, в день памяти Сорока мучеников Севастийских, Перемышля и посещения его через месяц, 10-11 (23-24) апреля, святым Страстотерпцем–Государем.⁴ Приют для оставшихся без родителей эвакуированных из фронтовой зоны галицких детей при его участии был открыт при Иоанновском женском монастыре в Петрограде.

23 ноября 1915 г. митрополит Владимир из Петрограда был переведен в Киев митрополитом Киевским и Галицким с сохранением звания Первенствующего члена Святейшего Синода. Два с небольшим года управления Киевской епархией были для Священномученика последним испытанием его веры.

Февральский и большевистский перевороты 1917 г. вызвали бурную реакцию и нестроения в церковной жизни на Украине. Состоявшееся в то время в Киеве сборище части клира и мирян, при поддержке министра исповеданий Центральной Рады Миколы Бессонова (бывший епископ Никон, лишенный священного сана), образовало самочинное управление («Всеукраинскую церковную раду») и призвало к созданию «независимой» украинской «церкви». Выступая против мятежных настроений и неканонических действий, ведущих к расколу, митрополит Владимир призывал пастырей и пасомых избегать вражды и препятствовать разделениям, сохраняя Церковь в единстве и чистоте Православия. Владыка Владимир не скрывал свою твёрдую позицию по отношению к «разводу» Церкви по «национальным квартирам». Он обличал саму идею украинской автокефалии: «К общему бедствию по всей земле Русской присоединяется еще и наше местное, увеличивающее немало душевную скорбь… Для нас страшно даже слышать, когда говорят об отделении Южно-русской Церкви от единой Православной Российской Церкви. После столь продолжительной совместной жизни имеют ли для себя какие-либо разумные основания эти стремления? Откуда они? Не из Киева ли шли проповедники Православия по всей Руси? Среди угодников Киево-Печерской Лавры разве мы не видим пришедших сюда из различных мест Святой Руси? Разве православные Южной России не трудились по всем местам России как деятели церковные, ученые и на различных других поприщах, и, наоборот, православные Севера России не подвизались ли также на всех поприщах в Южной России? Не совместно ли те и другие созидали великую Православную Российскую Церковь? Разве православные Южной России могут упрекнуть православных Северной России, что последние в чем-либо отступили от веры, или исказили учение веры и нравственности? Ни в каком случае. На основании своего личного опыта свидетельствую, что во всех тех епархиях и митрополиях, в которых Господь сподобил меня служить, везде в чистоте и неизменности сохраняется учение православной веры и нравственности, везде единство в церковном учении, богослужении и обрядах. К чему же стремление к отделению? К чему оно приведет? Конечно, только порадует внутренних и внешних врагов. Любовь к своему родному краю не должна в нас заглушать и побеждать любви ко всей России и к единой Православной Русской Церкви».⁵ В адрес свт. Владимира стали звучать оскорбления и поступать угрозы, однако он, предвидя свою Голгофу и утвердившись в решении до конца нести Крест исповедничества, ничего не боялся и оставался непреклонен. Для владыки Владимира ситуация осложнялась еще и тем, что не вся братия Киево-Печерской Лавры, где он проживал, поддерживала его. Некоторые, особенно, нарушители церковного порядка, завидовали своему митрополиту. Как писал впоследствии архиепископ Чилийский Леонтий (Филиппович; 1904-1971), «это было поистине великое помрачение ума… Характерно, что все те монахи, которые позволяли себе досаждать в те дни Владыке-страдальцу, кончили свою жизнь в тяжких муках, неся на себе тот грех, какой они содеяли невинному страдальцу Священномученику». О душевном состоянии святителя Владимира в это время красноречиво свидетельствует рассказ очевидца, которому Архипастырь сказал: «Я никого и ничего не боюсь. Я во всякое время готов отдать свою жизнь за Церковь Христову и за веру Православную, чтобы только не дать врагам Ее посмеяться над Нею. Я до конца буду страдать, чтобы сохранилось Православие в Руси там, где оно началось…».  И затем, подойдя к одному из явившихся самочинников и указывая на его сердце, митрополит добавил: «А знаете ли вы, что первый революционер был дьявол, а вы делаете революцию в Церкви Христовой» и горько заплакал. В такой тяжелой обстановке пришлось митрополиту Владимиру управлять церковным кораблем на Украине в наступившие смутные дни!⁶

Убиение митрополита Владимира. Фрагмент иконы Новомучеников и Исповедников Российских. ХХв.

С началом Гражданской войны и захватом большевиками Киева начались ужасные грабежи и насилия, сопровождавшиеся осквернением монастырей и храмов, святынь Киево-Печерской Лавры. 25 января (7 февраля) 1918 г. вооруженные люди ворвались в покои 70-летнего митрополита Владимира и после оскорблений и издевательств над ним, вывели его за стены Лавры и расстреляли на Печерском крепостном вале. Перед смертью Архипастырь совершил молитву, подняв руки кверху со словами: «Господи! Прости мои согрешения, вольные и невольные, и приими дух мой с миром», благословил убийц и сказал: «Господь вас да простит». Утром следующего дня изувеченное множеством колотых и огнестрельных ран тело убиенного Митрополита нашли прохожие, сообщившие об этом в лавру. После совершения литии останки Священномученика перенесли в его Михайловскую домовую церковь. На месте расстрела почти сразу же был поставлен памятный крест. 29 января (11 февраля нв. ст.) для отпевания, которое возглавил митрополит Тифлисский Платон (Рождественский), тело убиенного Митрополита было перенесено в Великую Успенскую церковь Лавры. Погребен он был в Крестовоздвиженской церкви на Ближних пещерах лавры. 

Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России, так сказал о мученической смерти митрополита Владимира: «Конечно, судя по человечески, ужасною кажется эта кончина, но нет ничего напрасного в путях Промысла Божия, и мы глубоко верим, что эта мученическая кончина Владыки Владимира была не только очищением вольных и невольных грехов его, которые неизбежны у каждого, плоть носящего, но и жертвою благовонною во очищение грехов великой Матушки-России».⁷ Кто-то из духовных писателей о нём, самом первом священно-новомученике Русской Церкви, сказал, что «для жертвы Богу всегда выбирается самое лучшее, – иного Господь не приемлет».

Мученическая кончина святителя Владимира стала началом длительного периода гонений на Русскую Православную Церковь беззаконной властью, поправшей веру в Бога… В это время множество духовенства и мирян приняли мученические венцы, свидетельствуя о вере Христовой «даже до смерти» (Откр. 12, 11). Церковь, по слову святителя Иоанна Златоуста, стоит на крови мучеников, и это не только в переносном смысле, а и в прямом, буквальном смысле. Божественная литургия совершается на антиминсе, в который по древней традиции вкладывают мощи только мучеников. Русская Православная Церковь, несмотря на то, что она по занимаемому пространству и количеству членов больше всех остальных Поместных Церквей вместе взятых, хотя и сравнительно молодая, на протяжении своей истории заимствовала мощи для этого на греческом Востоке. Но после канонизации 2000 года у неё появилось столько мощей мучеников, что хватит их на все престолы и антиминсы вплоть до Второго Пришествия Христова.

Мощи священномученика Владимира Киевского в Ближних пещерах Свято-Успенской Киево-Печерской Лавры

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви своим деянием от 4 апреля 1992 г. прославил святителя Владимира (Богоявленского), митрополита Киевского и Галицкого, в лике Священномучеников. После прибытия на Киевскую кафедру нового митрополита Владимира (Сабодана) честные его мощи с молитвами были обретены благочестивыми архиереями-подвижниками в ночь с 26 на 27 июня того же года и положены при древнем Благовещенском храме в Дальних пещерах Киево-Печерской Лавры. Вставший из своего гроба первый Священномученик и защитник единства Русской Церкви от разрушительной неканонической автокефалии в начале ХХ века пришел на помощь верным чадам нашей Церкви для её защиты от безбожных агрессивных предателей-раскольников конца ХХ века.

Примечания

¹В миру Иван Николаевич Страгородский (11 (23) января 1867, Арзамас, Нижегородская губерния — 15 мая 1944, Москва); с 12 сентября 1943 года — Патриарх Московский и всея Руси

²Маклаков Николай Александрович (1871 — 1918); министр Внутренних дел России с декабря 1912 по июнь 1915 года

³«Братья-галичане, мы слышим ваши стоны…». См.: Пашаева Н.М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX-XX вв., с. 67 // http://www.vladbiblioteka.com/ocherki-istorii/ocherki-istorii_67.html

⁴Святой Страстотерпец царь Николай Александрович (6 (18) мая 1868—4 (17) июля 1918, Екатеринбург) весной 1915 г. (9-11 апреля ст. ст.) лично провёл инспекцию освобожденного Русской армией Галицийского генерал-губернаторства. Поездка во Львов и Перемышль Николая II была уже седьмой по счёту его поездкой в действующую армию и являлась самой опасной из них: ведь предстояло посетить недавно занятые города, в которых оставались люди, враждебные к русскому Царю. Раздавались голоса о преждевременности поездки, поскольку Галиция не была ещё твёрдо закреплена за Россией. Против этой поездки был и верховный главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич, опасаясь покушения на Императора.

9 апреля Государь поездом прибыл из Ставки в Броды. По пути во Львов Царский автомобильный кортеж два раза останавливался на местах сражений. Государь не только выслушивал доклады военных о бывших в этих местах боях, но и подходил для краткой молитвы к белым могильным крестам, которыми был усеян, столь победоносно пройденный Русской армией, путь. Во время проезда через Золочев Императора встречали несколько тысяч человек галичан, в основном крестьян из окрестных сёл. В праздничных одеждах, с церковными хоругвями в руках они приветствовали русского Царя нескончаемым «ура». Об поездке в своем дневнике Император оставил запись: «Чем дальше, тем местность становилась красивее. Вид селений и жителей сильно напоминал Малороссию. Только пыль была несносная. Останавливался несколько раз на месте сражений в августе м-це; видел поблизости дороги братские могилы наших скромных героев. Солнце пекло как летом» (Дневник Николая II (1915) http://www.rus-sky.com/history/library/diaris/1915.htm).

Встреча Царя во Львове была восторженной. Город был убран и украшен флагами, военные оркестры играли русский гимн. По правой стороне улиц выстроились шпалерами войска, по левой стояли львовяне. Император сначала прибыл в гарнизонный военно-походной храм в военном манеже, вмещавшем до семи тысяч человек, в честь иконы Пресвятой Богородицы «Утоли мои печали» на молебен, который возглавил архиепископ Волынский Евлогий. Владыка так описывает встречу Императора в храме: «Огромный храм был переполнен до тесноты: генералы, офицеры, солдаты, русские, служащие в разных ведомствах, местное галицкое население – всё слилось воедино; длинная вереница священнослужителей, в золотистых облачениях, с о. протопресвитером Шавельским впереди, – и все это шествие возглавлялось мною. Момент был не только торжественный, но и волнующий, захватывающий душу… Государь прибыл в сопровождении верховного главнокомандующего Николая Николаевича и генерал-губернатора графа Бобринского. Приехал он без всякого торжественного церемониала, в рабочей военной тужурке, быстро выскочил из автомобиля, поздоровался со своими сестрами Ксенией Александровной и Ольгой Александровной, стоявшими при входе в храм в костюмах сестер милосердия, и направился ко мне». 

В приветственной речи архиепископ Евлогий выразил всё, чем были полны души православных галичан: «Ваше Императорское Величество, Вы первый ступили на ту древнерусскую землю, вотчину древних русских князей – Романа и Даниила, на которую не ступал ни один русский монарх. Из этой подъяремной, многострадальной Руси, откуда слышались вековые воздыхания и стоны, теперь несётся к Вам восторженная «осанна». Ваши доблестные боевые орлы, сокрушив в своем неудержимом стремлении вражеские твердыни, взлетели на непроходимые, недоступные снежные Карпаты, и там, на самой вершине их, теперь вьет свое гнездо могучий двуглавый Российский орел…». «Я говорил со всею силою охватившего меня воодушевления и убеждения, — вспоминал Владыка, — ибо непоколебимо был убежден в конечном торжестве русского оружия; чувствовал я и отклик моих слов в сердцах присутствующих; у многих на глазах блестели слезы… Государь тепло меня поблагодарил: “Благодарю вас за сердечное слово”».

По окончании молебна владыка Евлогий преподнёс Государю копию Почаевской иконы Божией Матери со словами: «Примите, Ваше Величество, от меня эту святую икону, копию великой Святыни Русского народа – Почаевского чудотворного образа Богоматери. Эта Святыня не раз спасала Русскую землю от нашествий вражеских, и в теперешнюю Великую Отечественную войну она не пустила врага в свою обитель, хотя Лавра Почаевская стоит на самой бывшей границе австрийской. Когда блаженной памяти государь Александр III посетил Почаев, то собралось там много галичан, перебежавших границу, чтобы посмотреть на Русского Царя. Покойному Государю угодно было обратиться к тем галичанам с такими знаменательными словами: «Я помню вас, я знаю вас, я не забуду вас!». По указанию Божиего промысла, Вы, Государь, осуществляете теперь эти великие, почти пророческие слова. Да поможет Вам в этом святом деле Царица Небесная!». Протопресвитер Георгий Шавельский также приветствовал Государя от имени армии и тоже поднес ему икону.

В обеденное время на площади перед генерал-губернаторским домом, несмотря на запреты, появились православные галичане с крестами, хоругвями и иконами, и запели русский национальный гимн «Боже, Царя храни!» и гимн русских галичан «Пора за Русь Святую». При пении Государь вышел на балкон, прослушал пение и сказал несколько сердечных слов. «Спасибо за тёплый приём, – обратился император к собравшимся, – Да будет единая, могучая, нераздельная Русь! Ура!» Ответное многоголосое «Ура!» огласило площадь перед дворцом. Долго не уходили галичане, продолжая петь свои церковные и народные песни. Государь был очень растроган оказанным ему галицкими русинами приёмом. «Государь был очень весел, – вспоминал владыка Евлогий, – ласково беседовал со всеми, в том числе и со мной, с интересом рассматривал коллекцию австрийских снарядов, собранную в генерал-губернаторском доме, определяя, на каком заводе сделан тот или иной снаряд». О Львове в своём дневнике Царь заметил: «Очень красивый город, немножко напоминает Варшаву, пропасть садов и памятников, полный войск и русских людей».

В Самборе Царя встретил командующий 8-й армией генерал Алексей Брусилов. В этот же день Государь на автомобиле посетил Хыров и вечером прибыл в Перемышль. Утром следующего дня, 11-го апреля, Император осмотрел его укрепления, поражаясь числу находившихся здесь вражеских орудий и различных военных припасов. На обратном пути через Радымно и Яворов, Государь проехал по местам боев. Жители окрестных деревень с церковными хоругвями, возглавляемые местным духовенством, приветствовали его на пути.

Отъезд Царя также состоялся при ликующих криках «ура». Государь, покинув гостеприимный Львов, ночью, в половине первого, 12-го апреля вновь прибыл в Броды. Утром он принял последний доклад великого князя Николая Николаевича, горячо поблагодарил его за Галицию и вручил ему наградную саблю. Как было сказано в Высочайшем рескрипте на имя Николая Николаевича, «ныне, лично посетив освобождённую от австро-германского владычества Галичину и убедившись в блестящем порядке и заботливости, положенных в основание управления края, я, глубоко ценя Вашу деятельность… жалую при сем препровождаемую Георгиевскую саблю, бриллиантами украшенную, с надписью «За освобождение Червонной Руси. Сердечно Вас любящий и благодарный Николай».

Через несколько дней, 14-го числа, генерал-губернатор через львовские газеты выразил благодарность горожанам от имени Императора за хороший приём. В тех же номерах газет было сообщено, что Царь Николай II распорядился передать в пользу бедных львовян десять тысяч рублей.

Победоносным планам Царской Ставки не суждено было сбыться. Через несколько недель началось наступление вновь прибывших немецких войск, заменивших австрийцев. В результате натиска свежих сил врага и из-за отсутствия на фронте снарядов Галиция была оставлена Русской армией. Впоследствии, во время знаменитого Брусиловского прорыва, часть её с пограничным городком Броды, вновь освободили от австрийцев. Однако вторично побывать на древней Галицкой земле Императору было уже не суждено. См.: Царские дни Галиции. Император Николай II во Львове. https://www.facebook.com/photo.php?fbid=347973225294413&set=a.311376585620744.72579.100002452168742&type=1&theater

⁵Киевские епархиальные ведомости, 1917, № 32-33. https://profilib.com/chtenie/114239/dmitriy-vedeneev-ateisty-v-mundirakh-sovetskie-spetssluzhby-i-religioznaya-sfera-ukrainy-131.php

⁶Леонтий (Филиппович), архиеп. Украинские шовинисты и самосвяты (Воспоминания) // Русский Пастырь. Духовное наследие Зарубежной Руси. №22-23/1995 г.

⁷Священномученик Владимир, митрополит Киевский и Галицкий // http://days.pravoslavie.ru/Life/life355.htm; Венок на могилу Высокопреосвященного Митрополита Владимира (25 января 1918 г.) / Под ред. протоиерея Феодора Титова. Киев: Изд. Киево-Печерской лавры, 1918. Репринт: Киев: Изд. отд. УПЦ, 1992.

е.Иов Каширский